Стенограмма ответов депутата VII созыва Мажилиса Парламента РК, председателя Попечительского совета НОФ "Аспандау" Каната Нурова на TALAP.Talks "Модернизация общественного сознания: какой желаемый образ будущего Казахстана?"
04:42 (может ли образ будущего разных слоев населения определить политику развития?) - Я соглашусь с тем, что образ будущего - это ключевой момент для выработки государственной политики, потому что без видения будущего нет смысла в формировании какой-либо политики, неважно в какой области, любой публичной политики. И в этом отношении я с вами где-то соглашусь, что в 90-е годы всё-таки был консенсус, да мы все были не равны естественно, как то декларируют сейчас, но все понимали, что мы идём к рынку, мы идём к капитализму, все хотели модернизации, в этом смысле я согласен с этим, что такое было. Ну что произошло сегодня, сегодня - мир сильно изменился, нам казалось, что мы сильно меняемся, но мир менялся намного быстрей.
Сейчас мы спорим, модернизация или же традиционализм, а на самом деле мы давно уже, как и весь мир, должны быть в постмодерне и уже в нем находимся. По сути дела, я исхожу с той точки зрения, что в постмодерне происходит огромная общественная фрагментация сознания.
Существовала всегда такая понятная старая схема - традиционное общество, если упрощенно очень, хотя я не совсем согласен с упрощением этого термина, и модернизация, которая накладывается на него. То есть модернизация — это капитализм, буржуазия и прочие дела, и в итоге индустриализация, хотим этого или не хотим. Сейчас же, когда я говорю про постмодерн, я говорю, что речь идет о том, что наступило постиндустриальное общество, технотронное общество, то есть, это капитализм конечно, но при этом - это уже постиндустриальное общество. В этом смысле здесь не может быть многих мнений. Мы можем как угодно с точки зрения фрагментации нашего сознания считать, что у нас разное видение будущего, но на самом деле будущее с научной точки зрения у всех одно.
Сейчас мы спорим о том, человек как вид будет уже эволюционировать в виде киборгов, либо же какой-то естественный путь более-менее будет выбирать. Я считаю, что образ будущего у нас сегодня очень простой по выбору – это информационное общество, надо вникать в понимание того, что нет больше никаких 5 общественно-экономических формаций как по Марксу, а есть действительно традиционное общество, когда общество является элементом природы, потом аграрное общество, индустриальное и наконец, постиндустриальное информационное общество.
07:00 (какой образ будущего рисует нам власть?) - Оно к сожалению, пока осталось и мыслит образами модерна, то есть индустриализации и прочего всего подобного.
Вдумайтесь, «форсированная программа индустриализации экономики» допустим. И это у нас везде идет. По сути дела, мы уперлись в категории, понятия, ценности уходящей по сути дела эпохи индустриальной, мы должны уже быть в информационной эпохе, формировать новую личность, личность должна быть открыта к накоплению информации.
09:31 - Я утверждаю то, что на самом деле Казахстан традиционным обществом с научной точки зрения не является и не являлся. Вот наше степное общество - оно было довольно развито в социальном отношении, это, во-первых. Во-вторых, у нас даже не было феодализма в той части, что не было личной зависимости казаха от баев, и даже ханов и биев. В этом отношении эта схема, которую мы везде применяем (вот есть традиции допустим, да и мы отсталые, и есть модернизация, и надо вот это наложить), она не работает, в том плане, что казахи, - на самом деле у них была очень сложная социальная структура, - они были очень продвинутым обществом, хоть и кочевое общество.
10:44 – Я просто говорю, что когда мы говорим про традиции, мы же апеллируем к номадическим моментам, а сейчас-то мы должны уже иметь дело с постсоветскими эффектами, и, соответственно, естественно мы эту стадию индустриализации уже в советское время прошли, и в данном случае, хотим или не хотим, развиваемся или не развиваемся, в любом случае должны быть в общем тренде, глобальном. То есть для информационного общества не существует стран, для информационного общества существует глобальное информационное сообщество. И хотим мы этого или не хотим, пусть при своей локальной отсталости, мы все равно должны вписываться в этот глобальный тренд.
15:14 – Да, я согласен, что с точки зрения вот таких общих черт здесь (в государственном видении будущего) спорить не с чем, но мне кажется - чересчур неконкретный образ. То есть я считаю, что нужно чётко постулировать, что мы стремимся к построению информационного общества в Казахстане, информационные технологии реально уже создали запрос на формирование новой личности, новой культуры. То есть должно быть не только информационно-технологическое общество, не просто индустриальное, но также должна быть личность нового сформированного, информационного общества и вся система образования должна быть под это заточена, то есть личность должна быть открыта к накоплению информации.
И с этой точки зрения, в этом нашем образе будущего государством не показаны конкретные механизмы в отношении того, каким должно быть это общество. То, что общество должно быть свободным, кто бы с этим спорил, но вопрос в том, в отношении, к примеру, там экономики, сколько там должно быть госсектора и частной собственности к примеру, далее правовое государство, это все неотъемлемые элементы открытого гражданского общества, то есть информационное общество не может не быть открытым гражданским обществом. Вот эти вещи мне кажется надо более четко постулировать, и когда мы будем знать, что строим информационное общество, а не просто там капиталистическое, уже постиндустриальное, тогда уже все по-другому будет.
Я согласен с Ануаром в том плане, на самом деле понятно, что мозги будут утекать, но я повторюсь еще раз, именно когда мы становимся частью глобального информационного сообщества, а нам другого пути нет, тогда-то это единственный путь удержания этих мозгов, другого пути нет.
19:50 – Я полностью согласен, что есть проблема различия между либерально-ориентированным и социально-ориентированным обществом, но это чуть другой вопрос, я сейчас говорю о том, что на самом деле хотим мы этого или не хотим, мы имеем дело с историей, с глобальными историческими процессами. И вы либо делите историю на 5 общественно-экономических формаций по Марксу, либо на 4 цивилизационные стадии: традиционная, аграрная, индустриальная и информационная стадии общества. У информационного общества есть свои ценности, в том числе и прежде всего - ценности открытости, хотим мы этого или не хотим, наше государство не вполне придерживается именно ценности открытости.
20:45 - Политика - это не только демагогия, то есть разговор с народом, политика - это еще чувствование исторического хода событий. Зачем вообще политикам врать, они врут почему? Потому что, с одной стороны, им нужно правильно отражать исторический ход событий и вести к нему, иначе смерти подобно для государства такое потакание народным массам, но в то же время они должны соответствовать социальным запросам – естественно. Поэтому по этой тонкой грани они всегда проходят, то есть, с одной стороны исторический ход событий - это одна часть политического содержания, а с другой стороны - разговор с народом, чтобы народ понимал, что делается, и запросы народа как реализуются. А если курс будет полностью соответствовать популистским запросам народа, то никакой политики не будет, будет только политиканство.
25:11 (исконные ценности нации против изменяющегося мира) – На самом деле модернизация общественного сознания «Рухани Жангыру» - это очень важный этап государственной политики и действительно, почему она возникла… Потому что необходимо приноравливаться, адаптироваться в плане общественной культуры к информационно-технологическому развитию глобального сообщества. В этом отношении да, это есть, но… это слишком общие слова, очень мало конкретики, какие ценности конкретно вы хотите развивать в этом новом информационном обществе. Я считаю там есть 4 важнейших элемента.
И когда вы говорите про национальную идею, как общегражданскую национальную идею, то здесь очень важно понимать о столкновении ценностей… Национальное - это что, гражданское или этническое? Этническое - имеется ввиду возрождение духовных наших традиций, чисто казахских ценностей, а гражданское - это все-таки общечеловеческие, общегражданские ценности – то, что стремится к глобальному тренду. Естественно, что любой неверный шаг, крен в одну или другую сторону смерти подобен. Естественно, нужно найти такие элементы в нашей традиционной казахской культуре, которые не противоречат общегражданским и общечеловеческим ценностям, я называю это - личностная открытость. Ведь у казахов издревле была такая традиция личностной открытости, и в этом отношении, я считаю, она очень хорошо соответствует и ценностям глобального информационного общества, и общегражданским правовым ценностям. В этом отношении, я считаю, одним из важнейших направлений модернизации общественного сознания – это такая общегражданская национальная идея как личностная открытость казахов. С одной стороны, это важнейшая культурная ценность титульной национальности, а с другой стороны, под ней подписываются все остальные национальности (Казахстана), и это будет единая гражданская нация, то есть для ее интеграции это очень важный момент.
Помимо этого элемента, есть еще 3 важнейших элемента по ценностной ориентации этой новой личности. Это то, что оперативный компонент познания нужно в людях развивать. То есть сейчас у нас что, в основном развивается информативный компонент, то есть справочно-информационный материал людям впихивают… Но это не реально, сейчас у нас информация растет по экспоненте, угнаться нереально, нам нужно забыть вообще про справочно-информационный материал во всех наших учебных программах и образовательных средствах, переходить только на теоретико-методологические схемы. Надо людей учить мыслить, а не информацию заучивать, это что касается второй ценности.
Третья ценность — это все-таки, возможно и самая первая, это объективная система ценностей. Основная проблема какая, что вместе с коммунизмом выплеснули и атеизм как светскую идеологию и мораль, но я считаю, что существует объективная система ценностей как диалектическая и логическая субординация каких-то всеобщих ценностей, которые необходимо постулировать, пропагандировать, чтобы люди это понимали, потому что религиозным и псевдорелигиозным ценностям очень трудно противостоять без какой-то фундированности, ясной какой-то духовной, в том числе и светской.
И последний элемент, это свободное правосознание – это очень важный модернизационный элемент нашего сознания. Вы правильно сказали, это все хорошо, но большая часть народа же не понимает это… Она почему не понимает...? Потому что исторически так сложилось в советское время, постсоветское время, что у нас закон стоит выше права, то есть в данном случае мы считаем, что законодательство это и есть право, а это неправильно, это наша ошибка. Законодательство - это просто один из инструментов выражения права, но это не единственный источник права… Соответственно право, как ценность, намного выше стоит, чем законодательство, и вот это надо четко менять в народе.
33:28 – Стартовая точка у нас такова, что сейчас у нас стартовые позиции несколько хуже, чем раньше… Когда были девяностые годы, у нас впереди была нормальность без перспективы модернизации советских традиций. Сейчас все стало намного чуть сложнее, почему?.. Потому что как правильно Ануар заметил, возвращается левая идея, идея государства всеобщего благоденствия или даже хуже, коммунистического общества, возвращается, поднимает голову, сейчас это уже не маргиналы, это уже такой тренд, и либерализму, который себя еще в полной мере нормально не проявил, еще предстоит только бороться за это, и вот с этой точки зрения у нас сейчас не лучшие позиции, чем раньше, хуже даже стали, почему...? Потому что у нас, помимо противостояния национального патриотизма с гражданским патриотизмом, еще добавился исламизм. То есть при всем моем уважении к нашему синкретическому мусульманству, казахи, знаете, поклоняются Аруахам, что никак Кораном не поддерживается, никакими мусульманами не приветствуется, то есть мы - объекты воздействия исламистов. Если исламизм победит в нашей стране, а сейчас он очень сильно на базе обычного для нас мусульманства (синкретического) развивается, если наш национальный патриотизм при каких-то условиях пойдет на сближение с исламизмом, то эта горючая смесь добром не закончится, это очень горючая смесь. Я считаю, что у нас здесь большие проблемы, здесь нужно понимать, как двигаться, и я просто надеюсь на глобальные тренды, на государство. Я считаю, что часто люди ведут себя нерационально. То есть с точки зрения экономической, они должны вести себя рационально, но не всегда они ведут себя рационально. Очень сильно они ведут себя коллективно, идеология, хотим мы этого или не хотим, государственная была, есть и будет, потому что есть общественное мнение, общественное настроение, и необходимо хоть как-то с ним взаимодействовать, воздействовать на него. Стартовая точка у нас, с точки зрения модернизации общественного сознания, сейчас чуть похуже, чем раньше. Раньше она была более либеральная, а вот сейчас она больше левая, больше националистическая и больше исламистская.
37:33 (возможные пути развития Казахстана) – Повторюсь еще раз, что у нас есть развилка, которую вы назвали. Она в принципе вряд ли на наиболее общем уровне может быть расширена:
- это традиционно возврат к архаизму, архаизация скажем так,
- как Вы говорите - модернизация, то есть индустриализация и прочие, как говорит Ануар Болатович, ништяки,
- и постмодерн, то есть информационное общество.
Опять же везде есть свои плюсы и минусы, повторюсь еще раз, у искусственного интеллекта тоже есть свои плюсы и свои минусы, как у любого явления, то есть я считаю, что вот на этой развилке мы должны стремиться в постмодерн, в реальности мы будем модернизироваться, а архаизация, это конечно нежелательное направление движения, но оно возможно. Еще вчера мы это сбрасывали со счетов, я считал это невозможно в силу традиций степных казахских, сейчас я уже думаю, что это тоже становится актуальной повесткой дня. Еще вчера мы могли все модернизировать и постмодернизировать, а сегодня у нас есть большая проблема.
42:47 – (Можем ли мы влиять или эти все выборы произойдут органически?) Во-первых, я считаю, что когда мы не прилагаем никаких усилий, будет только хуже, то есть конечно можно считать, что все растет органически, все двигается, но есть закон энтропии очень простой - то есть, если мы ничего не делаем, то хуже может быть всегда, а если мы что-то начинаем делать и улучшать что-то, то возможно какой-то баланс еще сохранить можно. В этом отношении я согласен, что есть всегда активное меньшинство, и есть всегда пассивное большинство, не мы первые и не мы последние кто это придумал. Еще Ортега-и-Гассет это все описывал в «Восстание масс». То, что действительно за общественное мнение борются различные меньшинства, и политическая борьба именно здесь происходит за мнение большинства. И в этом отношении я считаю, что при всем том, что сейчас огромная часть есть протестных настроений в обществе, все-таки наше правительство, наше государство как институт, как мыслящая активная часть, меньшинство общества, оно идет все-таки в сторону модернизации и постмодернизации. И то что сегодня и приходится делать, сталкиваться с архаикой и потакать ей, это выбор, скорее, меньшего из зол, это не есть политика, это то, с чем приходится работать, то, над чем приходится работать. Основная проблема сейчас, я думаю, для правительства нашего государства – это противостоять: а) исламизму, и б) этническому национализму. Если мы останемся на гребне гражданского национализма и гражданского патриотизма, то только там есть шанс на образ будущего, потому что все остальное это не образ будущего.
44:32 – (об актуальности темы гражданской идентичности в публичной повестке) Я думаю, что к сожалению, этому способствует геополитическая ситуация, да, и это чисто такой момент, больше не культурно нам присущий, а больше геополитический. Хотим мы этого или не хотим, мы стали национальным государством. Это надо признать, то есть у нас везде большинство населения титульной национальности, особенно в городах, и это надо признать, и теперь по сути дела у нас нету особой повестки противостоять именно культурному какому-то влиянию чьему-то. У нас основная проблема простая – сохраниться как независимое государство, национальное. И в этом отношении это естественно… Вы же видели, что происходит там в России, как там пытаются нас пристегнуть, вовлечь в эту дискуссию, в этот дискурс «кому-то там земли подарены, не подарены». Я считаю, что в этом отношении наше государство, правительство выбрало правильную линию. Я не думаю, что сегодня такая проблема есть - угроза нашей национальной культуре, сейчас я вижу, что наша эстрада, наша культура развивается, я спокоен за нее. То есть я уже вижу, что мы уже как национальное государство состоялись.
45:56 (о проблемах языка в Казахстане) – Я считаю, что если мы не решим проблему казахского языка как государственного, то мы по-прежнему останемся и двуязычными, даже трёхъязычными. Сейчас я вижу, что казахский язык не выполняет функции государственного языка по простой причине отсутствия терминологической унификации, не проведена стандартизация терминологического языка, как это бывает в индустриальных обществах – к вопросу о модерне. Любое индустриальное общество обязательно проводит терминологическую унификацию, стандартизацию всех слов как терминов, потому что у слова может быть огромное количество значений, ну какое-то надо выбрать филологически специфическое для него. То есть любой синоним имеет свое особое значение - даже думать и мыслить это разные слова, хотя и синонимы, у них есть разные оттенки. Я считаю наша ошибочная политика, 30 лет назад принятая и до сих пор существующая, что мы должны сохранить, как мы говорим, идеализацию аульной жизни, и всю многозначность естественного языка сохранять как можно дольше. Это ошибочный путь - мы не сможем в законодательстве, в медицине, в науке, в производстве опять же применять казахский язык, если мы его не унифицируем. Это надо сделать на государственном сознательном уровне. Не надо придумывать новых слов для этого.
47:17 - Естественно было бы хорошо, чтобы казахи разговаривали на казахском языке, не только казахи, но и казахстанцы, но при этом запрещать русский и английский я бы не стал. Я считаю, у меня образ такой - трехъязычие, но при этом все-таки казахский язык исполняет функции государственного языка благодаря тому, что мы все-таки проведем эту, присущую индустриальной стадии развития общества, терминологическую стандартизацию языка.
50:10 (о переходе на латиницу)– Я считаю, что он (этот вопрос), пускай меня закидают камнями, не такой важный на самом деле, я считаю более важно все-таки провести модернизацию языка именно в плане терминологической стандартизации, а на каком будет писаться – кириллицей или латиницей, это вообще второй вопрос. Поверьте мне, что я здесь с Ануаром в чем не соглашусь - то что на самом деле мы все на бытовом уровне конечно разговариваем на казахском языке, но в реальности же даже те, кто на бытовом уровне разговаривает чисто на казахском языке, он все равно погружается в план представлений русского языка, когда начинает о деле говорить, потому что очень многие казахи, даже не говорящие на русском языке, понимают что такое слово «сущность» и отличают его от «содержание», а на казахском языке они его уже не различают, потому что во всех словарях казахских, они идут через запятую, хотя сущность и явление - это одна категориальная пара, а содержание и форма – другая. Но у нас она через запятую, на уровне словарей у нас проблема. Я считаю латиница сейчас не такой важный вопрос.
51:20 – И на ваш вопрос, является ли проблемой то, что мы втроем не разговариваем на казахском, с точки зрения строительства национального государства, ответ - нет, не является. Мы уже построили [национальное государство]. Нет ни одного государства в мире, которое было бы чисто мононациональным. Просто национальное государство - это то, где есть титульная национальность, и под эгидой титульной национальности, включая и все остальные национальности, люди свои гражданские и человеческие права реализовывают. То, что я разговариваю на русском языке лучше, чем на казахском, не означает, что я не казах. Я понимаю, что это необходимое условие, но недостаточное. Если спорить, по факту, у нас законы на каком языке пишутся? Я думаю, что они пишутся на русском языке и переводятся на казахский язык, почему? Потому, что опять по той же самой проблеме – отсутствие стандартизации и унификации терминологической. Люди хотят, чтобы все было очень точно и в этом смысле прибегают к русскому языку. Тут я говорю, что нам нужно все-таки функцию государственного языка казахскому языку вернуть, и в этом смысле «как должно быть», мы должны говорить на казахском языке. «А как есть», мы пока говорим на русском языке. Но я считаю, что не нужно драматизировать эту проблему, нужно просто взять ее как исходную точку и подойти к ней научно, и разрешить, реализовать эту проблему.
55:23 (объединяющая повестка страны) – я считаю, у нас давным-давно уже эта объединяющая повестка есть, то есть это не мое открытие, это еще этнографы писали в 18-19 веках, что у казахов очень сильна национальная идея. На самом деле гражданской войны настоящей среди казахов (за исключением естественно советского времени, когда был красный террор, когда были казахи красные и белые), не было. Мы обижались, род на род, племя на племя, народ на народ, но в целом, гражданской войны не было, и это все отмечали, и даже Тевкелев, что не будут казах с казахом биться… В этом смысле у нас уже есть хорошее начало объединяющее, все-таки национальная идея у нас очень сильна, кем бы ты не был – аргын, найман, не важно, мы все казахи, это однозначно, я не сторонник преувеличения трайбализма, что кто-то там хочет отделиться… Это «Уш Жуз Алаш», это всегда было важной вещью.
А что касается термина «обогащайтесь» я его чуть по-другому, наверное, обозначу, потому что многие его «не до конца» хорошо понимают или слишком уж утрированно, но личная свобода это важнее. Я считаю за личную свободу стоит бороться. Повторюсь еще раз, что очень часто человек личную свободу меняет на счастье – это самый большой соблазн, который предстоит нашей нации выдержать. Друзья мои, не мы первые, и не мы последние, кто эту проблему рассматривал, все-таки счастье - это не самоцель, это всегда побочный эффект. Дело в том, что когда вы говорите – мы вам все обеспечим, откажитесь от каких-то личных прав, это все оттуда. То есть когда мы говорим, что счастье ставим выше свободы, это основной ценностный выбор моральный, между счастьем и свободой. Лично я считаю, что мы должны научиться выбирать свободу в любом варианте. Любой запрет, любое ограничение, которые мы делаем в правовом смысле, должны обеспечивать развитие личности, развитие личной свободы, а не что иное.
57:40 (политические векторы развития) – лично я сторонник того, что прежде всего должен быть порядок. Если будет порядок, если будут процедуры, если будет власть сильна, как результат общественного согласия, тогда мы можем действительно развивать и личные свободы, и права человека, это факт. Единственный момент здесь какой проблемный, это когда мы говорим, если мы полностью предоставим возможность решать массам, то кого они выберут… Это единственная проблема… Лично я для себя решаю, что уж лучше я обеспечу свободу выбора для масс, но буду знать правду, но поверьте мне, что это не будет моим твердым однозначно выбором, потому что Гитлер тоже пришел благодаря легальным процедурам к власти. Я к тому, что сейчас не факт, что наш уровень общественного сознания настолько высок, что мы можем поставить свободу, личные права человека выше порядка и процедур… Потому что, поверьте мне, власть - это не только угроза, это еще и необходимость. Я считаю, что если мы потеряем власть как результат нашего общественного взаимодействия и согласия, то вопрос угрозы власти для личной свободы покажется второстепенным вопросом. Я лично за то, чтобы порядок превалировал, без порядка невозможно обеспечить права человека, без прав человека нет личной свободы. Между правилом большинства и правами человека, я выберу права человека.
1:03:39 – Я скажу так, в чем я согласен с Ануар Болатовичем, в том, что действительно глобальный тренд идет влево, но я считаю, что все-таки мы свое в левой части уже отработали, мы уже все что можно было перераспределить – перераспределили, сейчас нам нужно снова что-то зарабатывать, что-то производить. Несмотря на этот тренд, я все равно вижу, что Казахстан движется вправо, и должен двигаться вправо. И то что сейчас Нур Отан как правящая партия из левоцентристской превращается больше в правоцентристскую, я считаю, что это очень важный, хороший знак, сигнал того, что люди понимают, что нам нужно уходить от государственного капитализма все-таки как переходной части между социализмом и капитализмом, в сторону классического либерального капитализма с развитым частным сектором экономики. В программе партии записано, что до 14 % необходимо сократить госсектор, ну мне кажется это просто неимоверно важная цифра, которую еще надо думать, как реализовать.
Повторюсь еще раз, где мы… сейчас находимся.., я даже не могу назвать капитализмом нашу экономику с точки зрения нового подхода, то есть у нас реально госсектор больше там не то что 50, а больше 70 %. У нас есть сейчас определенное застревание в государственном капитализме, но то, что мы поставили себе ценностью и целью развитие именно частного капитализма и частного предпринимательства, это очень важная ценность, которую необходимо делать, чтобы возникло то что перераспределять в плане социальной ориентации на социальное государство. Нам все-таки нужно вернуться к основам производства общественного богатства. Прежде чем перераспределить его, надо его произвести, соответственно. Государство не может [полностью] соответствовать всем [социальным] запросам общества. Я считаю, что надо предоставить обществу самому удовлетворять свои потребности.
1:08:40 (запрос на справедливость: справедливость результата или справедливость стартовых возможностей?) – У меня несколько другая позиция. Вернее, я согласен, что выбор именно такой, но я его чуть расширю и углублю. Основная проблема, то что сегодня мы, общество и государство, пытаемся потакать этому - под справедливостью понимают социальное равенство, социальную однородность. Хотим этого или не хотим, то, о чем вы говорили, и справедливость результата, и справедливость старта, это тоже относится к социальному равенству и социальной однородности. А я все-таки сторонник классического понимания справедливости, юридического ее понимания, то есть это равноправие. Я считаю, что ничто не может быть равным, я не верю в равенство всех и всего, но я верю в равенство всех перед законом, я верю в то, что люди должны быть равноправны.
Люди не равны, это нормально, но то что они не равноправны – это ненормально. Я считаю, что маленький человек должен быть равноправен с большим человеком, и выигрывать у него в суде, и никто не может нарушить его личную свободу и права человека. В этом отношении давайте добьемся хотя бы равноправия, в смысле справедливости, а уже потом будем понимать про социальную справедливость, помимо справедливости как таковой.
Полное видео:
